О суровых событиях блокадного Ленинграда сегодня уже мало, кто расскажет.

Год от года очевидцев становится меньше, да и вспоминать тяжёлое время они по понятным причинам не хотят…

Публикуем воспоминания свидетельницы блокадных испытаний Лидии Григорьевны Загустиной из Чагоды, в судьбе которой блокада Ленинграда оставила живой след (материал «След, оставшийся навечно», газета «Искра» от 27 января 2004 года).

…При одном упоминании о прожитом у женщины начинался озноб и мысли путались, сбивались. Лидия Григорьевна, волнуясь, называла даты, события, сказанное исправляла, а потом просила:

-Не пишите ничего. В войну всем было нелегко, разве нам одним…

Это она своё большое семейство имела в виду, что проживало во Фрунзенском районе Ленинграда на улице Гороховой, в одной из квартир дома №50. У Григория Ивановича и Марии Ефимовны Павловых было семеро детей: четыре сына и три дочери, старшей из которых была Лидия. Жили скромно, на заработки отца и матери, а перед войной доход приносила Лида, поступив в рабочую артель.

По первым призывам глава семьи ушёл на фронт. На слабые плечи двух женщин – матери и старшей дочки легли все заботы. Холодно, голодно, непрерывные бомбёжки врага. Когда объявляли воздушную тревогу, Павловы в бомбоубежище не спешили.

Мать рассуждала, если суждено принять смерть, так пусть это случится дома.

Смерти на улицах города можно было наблюдать довольно часто, люди падали от голода. Случалось, что дети хоронили родителей, которые недоедая, оставляли лишний кусочек хлеба своим кровиночкам. А одна ситуация случилась на глазах очевидицы.

Был обычный день, с утра ещё без бомбёжек. У булочной на Гороховой в молчаливом ожидании стояла вереница людей. Среди них была Лида.

Получив на карточку положенную пайку хлеба, она не спеша возвращалась домой. Бомбёжка города началась неожиданно, как и закончилась.

Снаряд разорвался рядом, и мужчину, шедшего впереди, смертельно покалечило. От страха девушка закрыла глаза… Пришла в себя спустя какое-то время. И вновь предстала ужасная картина...

Находясь в кольце врага, город жил по законам войны. Как могли, ленинградцы помогали фронту. Лидия Григорьевна по призыву не раз уходила на окопы. Измождённая трудом, недоеданием, валясь с ног, она появлялась дома, чтобы отдохнув, вновь вернуться на линию обороны.

Так длилось до 1942 года, когда Павловы в числе многих других были эвакуированы в Башкирию.

-Помню, как мама не хотела покидать родной дом, и противилась отъезду, как могла. Но на очередной месяц нам не дали хлебных карточек, и мы стали собирать узлы, - вспоминала Лидия Григорьевна.

То немногое из одежды, что было собрано, во время долгой дороги и беспрестанных обстрелов, бомбёжек растерялось. На место эвакуации явились раздетые, разутые, полуголодные. Но башкиры оказались людьми гостеприимными: приютили, обогрели, одели, обули в лапти. Они у них были распространённой обувью, ходили в них в любое время года, в холода одевали толстые, из овечьей шерсти носки.

В Башкирии жилось спокойно, но тянуло домой. Как только с Ленинграда сняли блокаду, Лидия Григорьевна с братом вернулись в родной город. Их квартира была занята новыми жильцами, а им дали другую.

Молодая девушка устроилась на Кировский завод, а брат пошёл в школу. Из-за ранения вернулся с фронта отец, позднее и мама с остальными детьми. Потихоньку жизнь налаживалась. В 1951 году Лидия вышла замуж за чагодощенского парня, который увёз её на родину…

По страницам «Искры»
подготовила Юлия КИСЕЛЁВА.
Фото из архива редакции.